Хотите почувствовать, как летит время? Вспомните, сколько всего произошло за последние десять лет. Десять лет назад я заканчивал Аэрокосмический лицей и готовился к поступлению в университет, не думая о том, что в итоге крепко осяду в книжной торговле. Десять лет назад Дэниел Крейг стал Джеймсом Бондом; все девочки влюбились в Евгения Цыганова после «Питер ФМ», а Филип Сеймур Хоффман сыграл Капоте и собрал все награды в мире. Десять лет назад с мыса Канаверал межпланетная станция «Новые горизонты» стартовала к Плутону, который тогда ещё был девятой планетой нашей системы. Полгода спустя (но тоже десять лет назад) Плутон разжаловали до карликовой планеты, но «Новые горизонты» в июле две тысячи пятнадцатого достигли цели и подарили нам знаменитый вид.
Десять лет назад разразился скандал из-за карикатур на пророка Мухаммеда — задолго до Шарли Эбдо. Десять лет назад не стало Геннадия Айги и Станислава Лема. Орхан Памук получил Нобелевскую премию, Джонатан Литтелл — Гонкуровскую, Харуки Мураками — премию Франца Кафки, а Дмитрий Быков — «Большую книгу» за «Пастернака».
Сложно поверить, что все эти книги вышли в мире, где ещё не было айфона и луркмора, люди не знали, чем закончится история Гарри Поттера, а Путин дохаживал свой второй срок. Тем интереснее взглянуть, что стало с ними и их авторами за это десятилетие.
1. Захар Прилепин. Санькя
Захар Прилепин в две тысячи шестом был настоящим новым голосом. Дерзкий, крепкий, тридцатилетний, с обезоруживающей улыбкой. Бывший омоновец, убеждённый национал-большевик стал новым Горьким: сомнительных литературных достоинств романы и рассказы искрились неподдельной революционной страстью. Это была настоящая искренность, не новая, а старая, безусловная. «Санькя» показала скучающим горожанам другую жизнь — жизнь людей, живущих быстро, и потому обречённых умереть молодыми. «Санькя» доберётся до финала «Нацбеста» и «Русского Букера», Прилепин на некоторое время станет человеческим лицом нацбольшевизма. Десять лет спустя вспоминаешь об этом с удивлением: теперь Захар — автор многостраничных эпосы и гневных колонок, обличающих врагов родины, а от его улыбки по спине нет-нет да и пробежит холодок.
2. Маркус Зусак. Книжный вор
После нескольких неплохих, но и не слишком выдающихся романов австралиец Маркус Зусак огорошил читателей завораживающей повестью о взрослении маленькой девочки в нацистской Германии. Беспощадная притча о войне и силе слова разбила много сердец и подарила автору известность — которой он так и не воспользовался. Роман «Глиняный мост» так и не вышел, и об авторе давно почти ничего не слышно. Впрочем, на русский недавно перевели его старую книгу «Братья Волф», а «Книжный вор» был наконец экранизирован.
3. Лемони Сникет. Конец
Казавшаяся поначалу макабрической безделушкой, серия «A Series of Unfortunate Events» закончилась на эпической ноте: история сирот Бодлер завершается на необитаемом острове в окружении персонажей с именами вроде Измаил и Робинзон; автор раскидывает повсюду образы из Вольтера и Гомера, цитирует «Цветы зла» и искушает героев плодом с древа познания. В России (спасибо переводчику) серию уже скоро забыли, зато в США у Сникета вышло ещё несколько отличных книг, а в этом году начинаются съёмки мини-сериала о злоключениях сирот.
4. Владимир Сорокин. День опричника
К середине нулевых ещё не утихли скандалы, связанные с именем Владимира Сорокина — пепел горящих томиков «Голубого сала» ещё витал над Москвой. С другой стороны, в Большом театре уже шла опера «Дети Розенталя» по либретто Сорокина, да и вообще возмутитель спокойствия начал становиться живым классиком новой русской литературы. Что до «Дня опричника» — он со временем читается всё увлекательнее; только раньше казалось, что Сорокин предсказывает будущее, а теперь — что власть имущие пользуются романом как инструкцией.
5. Стефани Майер. Новолуние
И нечего смеяться. Да, вторая книга цикла Стефани Майер (как и прочие) была дурна — но она изменила литературный мир не меньше, чем сага о Гарри Поттере. С этой серии начался бум янэдалта — от всевозможных дивергентов до романов Джона Грина. Экранизации вывели в первые ряды хороших актёров Кристен Стюарт и Роберта Паттинсона (впрочем, им до сих пор приходится отмываться от этих образов). Самое потрясающее: эротический фанфик по «Сумеркам» стал одной из самых продаваемых книг в истории! Фантазия же автора и читательский интерес иссякли мгновенно; в книжных годами лежат нераспроданные книги, а прошлогодняя попытка камбэка обернулась пшиком. Оно и к лучшему.
6. Ричард Докинз. Бог как иллюзия
Камень в ботинке любого религиозного фанатика, азбука скептика, «Бог как иллюзия» остаётся одной из самых ненавидимых книг на свете: даже мне из-за неё пару раз приходилось выслушивать проклятия и пожелания гореть в аду, а уж каково живётся Докинзу, ума не приложу. Между тем, сам автор бодр и деятелен, он регулярно выпускает замечательные книги об эволюции, научном методе и прочих замечательных вещах.
7. Элизабет Гилберт. Ешь, молись, люби
Духоподъёмный легкомысленный бестселлер — женщина отчаивается от своей благополучной жизни и отправляется в Путешествие, Которое Изменит Всю Её Жизнь. Экранизация с Джулией Робертс прилагается. Самое потрясающее в этой истории то, что Элизабет Гилберт в итоге оказалась действительно хорошим автором, которую совершенно нестыдно читать (Анастасия Завозова об этом пишет куда лучше меня) — обратный процесс в литературе встречается куда как чаще.
8. Макс Брукс. Мировая война Z
На иных детях природа отдыхает, но это совсем иной случай. Сын великого комедиографа Мэла Брукса подарил нам взгляд на зомби-апокалипсис, к оригинальности которого за десятилетие так никто и не приблизился. Это не боевик, а набор очень личных воспоминаний участников и свидетелей конца света из разных уголков мира. Чуть позже появилась экранизация, которой очень не повезло: на ходу менялись сценаристы и режиссёры, выкидывались целые сцены и сюжетные линии (прости, Хабенский), доснимались новые — в итоге вышло масштабное, но бестолковое зрелище с искренне растерянным Брэдом Питтом. Впрочем, наши прокатчики умудрились испортить его ещё сильнее, переведя World War Z как Война миров Z. А чо не Война и мир Z, интересно?
9. Диана Сеттерфилд. Тринадцатая сказка
История о девушке, которая знакомится с умирающей писательницей-затворницей и погружается в мир совпадений, призраков и близнецов, была одним из неожиданных и приятных хитов этого года. Правда, стилизация под готическую прозу вышла даже слишком старательной: эта книга всем нравится, но мало кто уже через месяц вспомнит, в чём там было дело. Звезда Сеттерфилд закатилась так же быстро, как и поднялась, но, кажется, никого — включая саму Диану —это особо не огорчило.
10. Грэг Мортенсон. Три чашки чая
Автор на протяжении десятилетия самозабвенно строит школы в горных районах Пакистана, организует благотворительный институт, собирающий средства на просвещение (в 2009 году Барак Обама пожертвовал ему часть своей нобелевской премии), и вообще несёт в мир образование и дружбу. Только оказалось, что всё это не совсем правда. Расследование 2011 года показало, что многие эпизоды в книге искажены или просто выдуманы. Не все из ста семидесяти школ, о которых рассказывает Мортенсон, существуют в реальности, а большая часть пожертвований шла не на строительство школ, а на промоушн книги. При этом ни цента от продажи книг сам Мортенсон в свой фонд не отправил. Впрочем, ложь ложью, а книга и десять лет спустя продаётся неплохо. Потому что кому нужна правда, если есть хорошая история?
Подпишитесь на страницу в фейсбуке и на ненавязчивую рассылку, чтобы не пропустить обновления в моём блоге. Если хотите написать мне, вам сюда.
lämpimämpi 